Марина Генчикмахер / Marina Genchikmaher
Слушать всёДактиль
Мне было 30. Я покидала мой город -
Город, прекрасный, как стены дворца Растрелли.
Стрелки часов моей жизни сошлись на полдне;
Утро моё осталось бродить по скверам,
Глядя, как кроны каштанов пятнает охра,
Клёны меняют зелёный наряд на алый,
А на скамейках мечтательные принцессы
Мирно читают легенды о злых драконах,
Или о нежной лебеди и трёх братьях.
Как это было давно!
Мне каждый вечер шлют эсэмэски из сказки,
Сказки, где кажется - снег остро пахнет серой,
Сказки, где почва колеблется под ногами
Нежной принцессы.
В сердце несчастной тревога сменилась страхом,
Тщетно бедняга ждёт помощи Ланселота;
Наш Ланселот слишком стар; он давно не рыцарь;
Он суетится, пытается договориться,
Провозглашает, что "мстя" его будет страшной...
Вряд ли дракон испугается погремушки.
Всё остальное - привычно, как в пьесах Шварца:
Кто-то сочувствует, кто-то уже рыдает;
Бюргеры жаждут огонь из зловонной пасти
Хоть по чуть-чуть приспособить к своим конфоркам;
А бургомистры твердят: тварь сломает зубы,
Если сожрёт слишком много принцесс и принцев.
Всё, как обычно, но я до сих пор не верю:
Мирные скверы, в которых поныне - утро -
И кровожадное зло из ожившей сказки.
Демоны
А демоны смерти опять поднимают трубы,
И вновь этот рёв, этот грохот и лязг орудий,
Кликушество прессы и шквал новостей в ютюбе:
Пока только песня, но скоро погибнут люди.
Как странно и страшно глядеть на людскую массу,
Тревожно гудящую, будто пчелиный улей!
Любой человек - это просто живое мясо,
Которое станет мертвым, столкнувшись с пулей.
Кровинка твоя, твое счастье, твой нежный мальчик
Лишь матери дорог… Война, тут никто не дорог;
Всегда находилось в мире довольно прачек,
Смывающих кровь с продырявленных гимнастёрок.
А древнее зло, пробудившись, зовёт на битву:
Косматая ненависть, ярость медведя гризли.
И ты перед ним беспомощен, как молитва
О смерти того, кто весь ад этот к жизни вызвал.
* * *
Кто завтра будет лаврами увит?
О ком сегодня жены голосили?
Мой Киев, будто в древности Давид,
Сражается с безумием России.
В нем умирают, поминая мать,
Спасая близких в дымной круговерти…
И я, прости, Господь, желаю смерти
Пришедшим гордый дух его сломать.
Они пришли не по своей земле;
Им восемнадцать или девятнадцать,
Но К-Г-Б-ист, пирующий в кремле,
Из россиян их превращает в наци.
Ему по сердцу орудийный гром,
Ему по нраву танки и мортиры…
За что мой дед был ранен под Днепром?
Чтобы кровавый молох правил миром?
Петиция в НАТО
Пусть это звучит нелепо,
И без стихотворных затей:
Закройте, пожалуйста небо!
Спасите невинных детей!
С прозрачной его лазури
Потоком несётся смерть!
Ракеты страшнее, чем пули,
Кровава закатная медь.
Сегодня небес боятся:
Где спрятаться, где залечь?
Что толку от ваших санкций?
По небу несётся смерч!
Вам некуда будет драпать.
Вас вряд ли спасёт Потсдам,
Когда этот атомный лапоть
По вашим пойдёт городам!
Уйдёт Украина в небыль –
И ваш свод небес затрещит:
Закройте, пожалуйста, небо!
Спасите ваш собственный щит!
Джонy Маверикy
- Ты ангел, Кевин. Мы, ангелы, обречены смотреть на
человеческие страдания, но ничем не можем помочь.
- Отруби мои бессильные крылья, я хочу уйти...
(Джон Маверик)
Мир охвачен бедой. Орды орков громят города.
Кровь пятнает асфальт и бетон рассыпается пылью.
Ангел мой, не умри! Не истай в синеве навсегда!
Не сложи, не отринь белоснежно-бессильные крылья!
Мир - как надвое треснул, и кровью сочится разлом.
Опустевшее место не будет ни пусто, ни свято!
Нужно верить: добро победит в этой схватке со злом,
А иначе зачем и за что погибают солдаты?
Ты не сможешь помочь... Но когда ты, истаяв, уйдешь,
Растворится и призрак надежды на честное завтра.
Всю планету затопит нахальная вязкая ложь,
Та что нынче зовёт себя светом, зовёт себя правдой.
Кто погибших проводит в их скорбный заоблачный путь?
Кто живое тепло сбережет от орды святотатцев?
Жизнь во лжи или смерть? До нее, до зловещей - чуть-чуть...
Люди выбрали смерть. Не тебе, легкокрылый, сдаваться!
* * *
Моим киевским подругам:
Оленьке Здир, Рокси Крутовой
и харьковчанке Любе Детяткина.
Роксана - живая. И Оля - тьфу-тьфу, - живая.
А Люба не пишет... И снова бомбили Харьков.
Ракеты и бомбы их медленно убивают.
А я лишь читаю посты, проставляя лайки.
Война - уже месяц. Война превратились в будни.
Статистика деток погибших и снова - взрывы.
И все, словно прежде, но где-то внутри, подспудно:
Что Люба не пишет, а Оля и Рокси - живы.
У их авотарок - кружочки зелёных точек,
На Киев опять наступают не люди - звери,
И мне не хватает слов для бессильных строчек,
Я просто пишу в и-мэйлах: люблю и верю...