Sasha Nemirovsky/ Саша Немировский

                                                              HAPPY ENDING

Слушать всё

ЭМИГРАЦИЯ                                                                                   

Ну перейдешь Рубикон?
Вскарабкаешься по осыпающемуся в воду крутому берегу,
встанешь, обернёшься — туман над рекой.
Над местностью, где  «не верь ни кому»
в самой земле выбито. 
Кровит кожа в ссадинах, 
сдвинута
перспектива взгляда.
С измальства
такой ли мерещилась тебе свобода? 
С детского садика? 
С пионер-отряда?  
Вырвался.
Лишь цепь языка не отпускает. 
За годы
истончилась с краю,
натянута к ужасу вящему
до предела, но держит.
По-прежнему не отодрать ржавчину
русской речи. 
Так и кружить 
по бесконечности с лаптями наперевес
через плечи.
Говорить на чёрством языке
всячину.
Писать непрочитанное,
выискивать смысл в строке
тот, что слов между.
Зато, нарочито, 
не выказывать интерес
ко лжи.
Зато не жить
надеждой.

ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ                                                           

Бойся суббот. 
Но ещё больше бойся дней 
праздничных.
К себе соберёт 
самых значимых 
из твоей жизни. Ему видней.
Кто уйдет быстро, упадя навзничь, 
а кто по долгой болезни. 
Сам останешься лишь с неважными, 
с теми, кого по бу́дням 
забирать будут.
А как научишься и их любить,
так разверзнется опять страшное,
и опять почнёт из тебя боль лепить
что получится.  

И повторятся круги эти много раз.
А в конце пойдёшь один без попутчика 
по трущобам  
памяти, как рыцарь смелый.
Не выдержишь, побежишь, но не найдешь пауз 
для отдыха —
на пути лишь мытарства.
А спросишь: "Зачем так отпущено?" 
Пошлёт тебе отвёт в день праздничный, светлый.
Полыхнёт.
Но принять его уже не достанет мудрости.  

*  *  *                                                         

В общем-то, не повезло, 
ни с языком, ни с местом рождения, ни с культурой.  
зачем оно ремесло 
сказочника, 
если всё потом на макулатуру?
Зачем красочное
полотно,
если в него заворачивают кости?
Давно
уже одержали победу, и кровь, 
и пот так, что ворона вороне вторит:
«Беги, иди, ищи крова!»
Война — это манифестация злости,
где бессильное слово 
в пересохшем рту – не подспорье. 
 
Я уйду с отступившей водой
потопа вместе.
Останется перегной,
бомб осколки,  
холм, да земли ком.
Да перекрестья 
из пик
над теми, кто убивали один язык. 
Ах, если б только  
Сочинять сказочки на другом.

HAPPY ENDING                              

В два де́рева дворик,
в два окошка домик, 
ночь в молодой месяц, 
остальное – синие море.  
Я бы сочинил из этого песню
да заказал оркестр,
чтобы играл прям на пляже
или лучше в пустыне,
под кактусами вальяжными.
А ещё друзья приезжали бы, и мы бы с ними  
веселились, и продолжалось бы это долго. 
А они не бежали бы обратно под разными предлогами.

И сменилось бы потом поколение.
Дети, внуки, кто там ещё? По щучьему повелению.
Мне бы песенку, чтобы реяла 
как флаг или знамя 
над тем домиком, где любовь всё про нас знает.

Но не найти ни слов, ни мотива,
ни смелости, чтоб сказать: «счастливо!»  
С бедой проще  – она болит да всегда в чернилах
перемазана. 
Да ждёт вести, 
случая, выйти на площадь раздетой,
рассказывать.
Я бы написал песню.
Лучше бы не про горе.
Только у счастья не бывает сюжета.
Даже когда рыбьи кости иль пасти
белеют на пляже – 
это лишь живое море и часть пейзажа.