Leopold Epstein/ Леопольд Эпштейн
АХ, ЕСЛИ БЫ МОЛОДОСТЬ ЗНАЛА!
Слушать всё
* * *
Раньше мир был плотным и хрустящим,
Полным то восторгом, то тоской,
Пахло гарью от листвы горящей –
Горьковатой грустью городской.
Что-то шелестело под ногами,
Что-то щебетало по кустам.
Знали: глотки резали в Афгане,
Утешались – что не здесь, а там.
Заслониться от судьбы не силясь,
Жили, полагаясь на авось.
Близко-близко в воздухе носилось
Страшное. Но как-то обошлось.
А потом – размякло. Полетели
Годы. Только в памяти – зола.
Мир тогда был звонче и плотнее.
Может быть, фактура помогла.
Но теперь – на выхлопе, на сбросе,
Слуги сна, заложники жары…
Хорошо, что с нас уже не спросят.
Хорошо, что мы уже стары.
(2022)
* * *
Не все борцы за русскую культуру
Руками машут, проявляя прыть,
Не все они орут про скрепы сдуру
И заявляют: можем повторить.
Нет, есть и те, кому взаправду плохо,
Кто, как и мы, испытывают страх,
Но всё же их спасают от упрёка
Ахматовские мальчики в глазах.
Я их могу понять, хоть и не сразу,
Лишь выслушав заступников, пойму:
За них просили младший Карамазов,
И князь Андрей, и бедная Муму.
Я знаю, как им трудно, этим дядям,
Я помню - почему и от чего.
Возможно, если мы к столу присядем,
То, выпивши, почувствуем родство.
Но непреложен распорядок действий:
Сначала, гады, возвращайте Крым.
А совместим ли гений со злодейством,
Мы после как-нибудь поговорим.
(2023)
* * *
Я живу бестолково, но свет моих истин незыблем.
(Алексей Цветков)
Ночью в лесу
громко кричит койот.
На человечий вкус -
рыдает, а не поёт.
Тихо, окна открыты.
Мягок июньский мрак.
Может, это Цветков
подаёт мне какой-то знак?
Нет, не с того света -
из чистого небытия.
Спи, всё нормально - правы
были и ты, и я:
в сварганенной наскоро схеме
туманностей и планет,
не бойся, смерть существует.
Бога и вправду нет.
Ночь коротка: скоро
проснутся голубь и дрозд.
Что касается бездны,
бездна исполнена звёзд.
Свет моих истин незыблем,
есть в нём какой-то толк.
Жду повторенья сигнала.
Койот покричал и смолк.
Ты это был, Лёша?
Ты мне кричал в окно?
Не ты? Всё равно, спасибо.
По случаю. Заодно.
(2022)
Констатация фактов
Наша Земля из Космоса – голубая планета.
Майор Николай Мартынов убил поэта.
«Уолл-Стрит Джорнал» – респектабельная газета.
У глубокой депрессии нет отдушин.
Карфагенский Кремль должен быть разрушен.
Космос в целом бездушен и безвоздушен.
Постулаты меняются дважды в месяц.
Капусту шинкуют, а тесто месят.
Есть личности, которые меня просто бесят.
Паяльная лампа – вообще не лампа.
По краю сцены проходит рампа.
Приличные люди не голосуют за Трампа.
Полярники часто едят консервы.
Вулкан был в частности братом Минервы.
Крики совы будоражат нервы.
Правило Лопиталя можно считать законом.
Студенту первого курса, набитому тестостероном,
Трудно во время лекции не думать о постороннем.
Бродский был тунеядец, а Евтушенко – стиляга.
Больше нет Жириновского: отдал концы, бедняга.
От великого до смешного… не делай этого шага!
Случайность – в основе физики: открыли в двадцатом веке.
Русалки, плавая в море, мечтали о человеке.
Атомные подлодки русалок загнали в реки.
Напоминаю: полярники едят консервы.
Год рожденья Христа считается годом первым.
По мнению импотента, все бабы – стервы.
Старики и старухи страдают от катаракты.
Друг прислал мне имейл с вопросом: как ты?
Я отвечаю: занят, перечисляю факты.
Сегодня в светлое будущее верят одни придурки.
Пригожин в бункере Путина докуривает окурки.
На русском слово «политики» означает: урки.
В сексе участвуют жидкости, а в дыхании – газы.
Новости медицины: таблетки страшней проказы.
На суперкрутые стринги нашивают стразы.
В гаремах даже уборщицы называются одалиски,
Двух собак не положено поить из одной миски.
Всех белей и пушистей – правитель в Минске.
Не может быть, чтобы в атомной прямо уж все пропали:
В случае потепления выживут люди в Непале,
А если наступит холод – где-нибудь в Руб-эль-Хали.
Ацтеки были любителями горького шоколада.
Маск начинает платные экскурсии в Эльдорадо.
Кошка, как установлено, доброму слову рада.
Фактов есть ещё много, но хватит с нас на сегодня.
У души есть право на выбор, и значит – она свободна.
Поэзия – это посредница, а по-простому – сводня.
* * *
Армяне покидают Карабах.
Гудят машины. Воет ветер в поле.
Они бегут – в слезах, тоске и боли,
Но всё ж – не в деревянных коробах.
Холодных мыслей мало. Ровно две.
По-прежнему истории основой –
Законы арифметики свинцовой.
И – никогда не доверяй Москве.
(2023)
* * *
Место и время – привычный союз.
Я их боюсь и давно не смеюсь.
Место – корпускула, время – волна.
Слушайте музыку. Пейте до дна.
Ёмкая формула «здесь и сейчас»
Дерзко, без спросу, включила и нас.
Место и время – двуцветная шерсть.
Видимо, кто-то старательный есть,
Кто их в единую пряжу прядёт.
Место останется, время пройдёт.
Место и время – как два волокна,
Плоть их различна, но пряжа – одна.
Не разделить их, не разъединить.
Плотной спиралью закручена нить.
Тот, кто всё время меняет места,
Так поступает отнюдь неспроста,
Хочет он выделить в пику судьбе
Чистое время, само по себе.
Но получается наоборот:
Время проходит, а место – не в счёт.
Время бесцветно, а место пестро.
Память не держит всего, что прошло.
Трёшь себе лоб, вспоминая с трудом:
Где эта улица, где этот дом,
Где этот город и эта страна,
Где эта жизнь, что казалась полна?
Кто эта девочка с книгой в руках?
Кто эта женщина в черных чулках?
Зыбкость структуры, эффект домино -
Может быть, всё это было в кино?
Крутится, вертится шар голубой,
Падает с лошади мёртвый ковбой.
Битая карта, заклятая масть.
Больше не хочет старательный прясть.
Если бесстрастно судить по всему,
Все мы давно надоели ему.
Может быть, кончилось место для нас?
Может быть, времени скуден запас?
Может быть всё, что мы видим вокруг,
Одновременно обрушится вдруг?
Словно со лба – накопившийся пот,
Кто-то широкой ладонью сотрёт
Всё это вместе без всяких затей,
Не пожалев ни собак, ни детей,
Не пожалев ни кола, ни двора –
Или ещё не настала пора?
Крутятся, вертятся дни и века.
Кто и когда раздавил мотылька?
Кто перепутал, считая процент?
Где это место, где этот момент?
Хочется или не хочется, но
Время безумно, а место черно.
Мерно вращается шар голубой
Чёрной пластинкой под острой иглой.
Корчится, морщится ночью без сна.
Слушайте музыку. Это она.
(2023)
* * *
Жизнь в целом сделана. Осталась пара глав,
Скорей технических, чем важных для сюжета –
О пальцах, помнящих фактуру креп-жоржета
И сухость хрупкую евпаторийских трав;
О цепком звоне механических цикад
В ростовском августе; об озере в Канаде,
Где лёгкой ложечкой о поездной стакан
Пространство цокало; о детском мармеладе
В обсыпке сахарной; о каплях дождевых;
О полной ясности, присущей эпилогу.
Есть преимущества у старости. О них
Не знает молодость. И слава Богу!
(2023)
Без подписи
Ни при каких ветрах, ни за какие
Коврижки, ни во сне, ни наяву
Я не ступлю на землю Византии
И даже близко к ней не подплыву.
Ни рано поутру, ни ночью поздней,
Ни с сотней сундуков, ни налегке
Не возвращусь. Ни мрамором, ни бронзой,
Ни словом в книге, ни золой в мешке.
Не потому, что был оболган ложно
И изгнан. Я почти не помню зла.
А потому, что это невозможно,
Поскольку Византия умерла.
И как бы там соборы ни звенели,
Какие бы интриги ни велись,
Она мертва. Мертва на самом деле.
Звон колокольный отпевает жизнь.
Осталось имя да на карте место,
Да на спине моей – следы когтей.
Я в Генуе, и вот – моя невеста:
Женюсь на ней и заведу детей.
(2024)
* * *
Ах, если бы молодость знала!
Ах, если бы старость могла!
Чем явственней близость финала,
Тем горше былые дела.
Тем больше в них едкого дыма,
Тем больше в них тайного дна…
Тщеславная юность – терпима,
Тщеславная старость – страшна.
Тем реже в них ярость накала,
Тем гуще – неверная мгла.
Бывало, что молодость знала,
Но страсти сдержать не могла.
Стекание жёлтого воска,
Объятье с оглядкой на дверь…
Чем больше в нём блеска и лоска,
Тем злее наш внутренний зверь.
Пластинка бежала, дрожала,
Пластинку терзала игла.
Ах, если бы молодость знала…
Да знала же! Пренебрегла.
Эх, молодость! – Спешка, растрава,
Надежда на вечный «авось!»
Мерцала, мерещилась слава,
Но, слава богам, обошлось:
Прошла стороной, не задела.
Но столько наделала зла,
Что всё – поделом, всё – за дело.
Эх, если бы старость могла!
Но старость не хочет, не может,
В ней всё – эгоизм и корысть,
Лишь с яростью прошлое гложет,
Но ей эту кость не разгрызть.
(2024)